Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "В"

1. Униженные и оскорбленные. Часть вторая. Глава IX

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: шуркал по полу веником. Я вышел посмотреть. Елена, держа в руке веник и придерживая другой рукой свое нарядное платьице, которое она еще и не снимала с того самого вечера, мела пол. Дрова, приготовленные в печку, были сложены в уголку; со стола стерто, чайник вычищен; одним словом, Елена хозяйничала. -- Послушай, Елена, -- закричал я, -- кто же тебя заставляет пол мести? Я этого не хочу, ты больна; разве ты в работницы пришла ко мне? -- Кто ж будет здесь пол мести? -- отвечала она, выпрямляясь и прямо смотря на меня. -- Теперь я не больна. -- Но я не для работы взял тебя, Елена. Ты как будто боишься, что я буду попрекать тебя, как Бубнова, что ты у меня даром живешь? И откуда ты взяла этот гадкий веник? У меня не было веника, -- прибавил я, смотря на нее с удивлением. -- Это мой веник. Я его сама сюда принесла. Я и дедушке здесь пол мела. А веник вот тут, под печкой с того времени и лежал. Я воротился в комнату в раздумье. Могло быть, что я грешил; но мне именно казалось, что ей как будто тяжело было мое гостеприимство и что она всячески хотела доказать мне, что живет у меня не даром. "В таком случае какой же это озлобленный характер?" -- подумал я. Минуты две спустя вошла и она и молча села на свое вчерашнее место на диване, пытливо на меня поглядывая. Между тем я вскипятил чайник, заварил чай, налил ей чашку и подал с куском белого хлеба. Она взяла молча и беспрекословно. Целые сутки она почти ничего не ела. -- Вот и платьице хорошенькое запачкала веником, -- сказал я, заметив большую грязную полосу на подоле ее юбки. Она осмотрелась и вдруг, к величайшему моему удивлению, отставила чашку, ущипнула обеими руками, по-видимому хладнокровно и тихо, кисейное полотнище юбки и одним взмахом разорвала его сверху донизу. Сделав это, она молча подняла на меня свой упорный, сверкающий взгляд. Лицо ее было бледно. -- Что ты делаешь, Елена? -- закричал я, уверенный, что вижу перед собою сумасшедшую. -- Это...

2. А. Г. Достоевская. Воспоминания. Белов С. В., Туниманов В. А.: А. Г. Достоевская и ее воспоминания

Входимость: 1. Размер: 72кб.

Часть текста: "что-то", ни на что не похожее, но через это "что-то", через эту десятиминутную встречу, через его вдову я ощутил Достоевского: сто книг о Достоевском не дали бы мне столько, сколько эта встреча. Я ощутил около себя дыхание его, Достоевского. Я убежден, что у него с женой всегда была такая атмосфера..." {Л. М. Леонидов, Воспоминания, статьи, беседы, переписка, записные книжки. Статьи и воспоминания о Л. М. Леонидове, "Искусство", М. 1960, стр. 126-127.} Слова Леонидова вполне могут быть отнесены и к воспоминаниям Анны Григорьевны, занимающим совершенно особое место в обширной и противоречивой мемуарной литературе о писателе. Это наиболее достоверный, основанный на тщательно отобранных и проверенных фактах, живой рассказ о Достоевском в самый плодотворный период творчества писателя (с 1866 по 1881 гг.), когда им были созданы великие романы-трагедии от "Преступления и наказания" до "Братьев Карамазовых".  * * * Анна Григорьевна родилась 30 августа 1846 года в семье мелкого петербургского чиновника Григория Ивановича Сниткина. Ее отец обладал легким и жизнерадостным нравом, в молодости увлекался театром, литературой, был большим поклонником творчества Достоевского. Впервые от отца Анна Григорьевна и услышала это имя. В шестнадцать лет она зачитывалась "Неточкой Незвановой" (в семье ее даже прозвали "Неточкой"), а над страницами "Записок из Мертвого дома" проливала горькие слезы. Достоевский стал ее любимым писателем еще в...

3. Белый А.: Трагедия творчества. Достоевский и Толстой

Входимость: 1. Размер: 70кб.

Часть текста: недоумением. И вот каменная глыба тронулась, покатилась; уход Толстого от мира -- глухой гром: вопрос разрешился в великую скорбь, ужас и страх за Россию для одних, в благоухающее предвестие, надежду и радость для других. Камень, срываясь и скатываясь, обрастает снегом; лавина растет. И не в Толстом только тут дело. Толстой сидел тридцать лет в тупике: ни взад, ни вперед. Тридцать лет переживал он трагедию творчества. И вот Толстой встал и пошел -- тронулся. Как знать, не тронется ли так же и Россия, тоже больная; как бы грохот лавинный чуется нам в движении Толстого: есть тут чего бояться Европе. Не философии западной противопоставляется тут восточная, а сказанному уже слову культуры -- еще не сказанное несказанное слово уже грядущей культуры русской. Предпоследнее еще не высказано, о последнем уже говорят -- не слишком ли рано? Русская культура еще не есть наш родимый дом; мы -- бездомны; но русская культура уже давно преподносится нам как чаяние. Даже вслух мы не смеем сказать о том, о чем втихомолку мы перешептываемся в углах; самая надежда наша, устремленная к России и высказанная, способна обратиться в пошлость и самонадеянность; и с поспешным высказыванием наших надежд должны мы бороться едва ли не с большим ожесточением, чем с высказыванием наших разочарований. Ты пойми... Мы ни здесь,...

4. Пруцков Н. И.: Расцвет реализма. Г. И. Успенский

Входимость: 1. Размер: 95кб.

Часть текста: служение словом и делом трудовому народу, «аскетизм» художественной формы, тяга к активному революционеру, поиски путей к торжеству гармонии в человеческой личности и общественном устройстве, идея гражданского долга и стремление поставить личное поведение под контроль убеждений — все это талантливо и неповторимо выразилось в Успенском, в его личности, в его писательской позиции. В русскую литературу он пришел как художник нового типа. В своей творческой работе Успенский опирался на богатейший опыт личного общения с трудовым народом. Писатель в совершенстве знал тульский ремесленный люд и тульскую деревню. Хорошо ему были известны самарские часто голодавшие крестьяне, земледельцы-новгородцы, беспомощные в то время перед суровой природой. Успенский специально изучал и наблюдал переселенческое движение, побывал в Сибири, познакомился с капитализирующимся Кавказом, обратил пристальное внимание на многомиллионных батраков, интересовался массовыми «беспорядками» на юге России. Он тщательно и любовно собирал и исследовал произведения устного народного творчества, вел обширную переписку с...

5. Ребель Г.: Проблемы изучения Достоевского

Входимость: 1. Размер: 73кб.

Часть текста: новые смыслы самого этого слова и помогает глубже и точнее понять корреспондирующие с ним явления. Содержательная структура коллективного труда - основные направления предпринятого исследования - подробно представлена во введении, что избавляет рецензента от необходимости тематической систематизации предлагаемых материалов и позволяет сосредоточиться на проблемах, которые естественным образом порождаются совокупным научным продуктом, к тому же посвященным столь масштабной и неизбежно дискуссионной теме. Икона или миф? Целый ряд статей, которые можно назвать программными, в силу их количественного и объемного преобладания в первом томе, а также выраженного в них единомыслия по ключевым для этого издания вопросам, носят однозначно апологетический характер, что само по себе не хорошо и не плохо - ибо важен не сам факт апологетики, а смысловое ее наполнение. “Достоевский стал иконой - в известном смысле слова - для самосознания двадцатого века: познать его значит познать самих себя и наше столетие” - цитирует П. Фокин американского литературоведа Роберта Джексона и, развивая и подтверждая эту мысль, идет дальше: “Слово Достоевского той же природы, что и Слово Священного писания”, “мир после Достоевского стал восприниматься как мир Достоевского” (1, 13, 16). Подобным образом оценивает Достоевского Касаткина, обозначая соответствующий вектор во введении: “В России XX в. Достоевский буквально был апостолом, в годы, когда люди уже поколениями были оторваны от Церкви, приводившим их к Богу” (1, 7). В этом духе и рассматривают это явление А. Гачева, Б. Тарасов, К. Степанян, Н. Подосокорский и др. Столь же уникальным и мощным считают авторы издания эстетическое воздействие писателя. После Достоевского, полагает Фокин, “русская проза несколько десятилетий находилась в эстетическом шоке”, ибо “русский роман, достигший в творчестве...