Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Г"

1. Записки из подполья (часть 2)

Входимость: 1. Размер: 153кб.

Часть текста: на него с омерзением? У одного из наших канцелярских было отвратительное и прерябое лицо, и даже как будто разбойничье. Я бы, кажется, и взглянуть ни на кого не посмел с таким неприличным лицом. У другого вицмундир был до того заношенный, что близ него уже дурно пахло. А между тем ни один из этих господ не конфузился - ни по поводу платья, ни по поводу лица, ни как-нибудь там нравственно. Ни тот, ни другой не воображали, что смотрят на них с омерзением; да если б и воображали, так им было бы все равно, только бы не начальство взирать изволило. Теперь мне совершенно ясно, что я сам вследствие неограниченного моего тщеславия, а стало быть, и требовательности к самому себе, глядел на себя весьма часто с бешеным недовольством, доходившим до омерзения, а оттого, мысленно, и приписывал мой взгляд каждому. Я, например, ненавидел свое лицо, находил, что оно гнусно, и даже подозревал, что в нем есть какое-то подлое выражение, и потому каждый раз, являясь в должность, мучительно старался держать себя как можно независимее, чтоб не заподозрили меня в подлости, а лицом выражать как можно более благородства. "Пусть уж будет и некрасивое лицо, - думал я, - но зато пусть будет оно благородное, выразительное и, главное, чрезвычайно умное". Но я наверно и страдальчески знал, что всех этих совершенств мне никогда моим лицом не выразить. Но что всего ужаснее, я находил его положительно глупым. А я бы вполне...

2. Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. Любимов Д. Н.: Из воспоминаний

Входимость: 1. Размер: 37кб.

Часть текста: (им составлена коллекция, названная "Собрание автографов и портретов государственных и общественных деятелей" (ныне в ИРЛИ). По свидетельству сына, Д. Н. Любимов обладал писательским талантом и даром рассказчика (см. воспоминания Л. Д. Любимова "На чужбине". - "Новый мир", 1957, N 2-4). А. И. Куприн изобразил его в лице князя Василия Львовича Шеина в "Гранатовом браслете". Куприн отмечает "необыкновенную и очень своеобразную способность" своего героя "рассказывать" о реальных лицах "истинные эпизоды", добиваясь путем мастерского сгущения красок юмористического эффекта. Эти черты Д. Н. Любимова-рассказчика отразились и в его мемуарах. Написанные около пятидесяти лет спустя после открытия памятника Пушкину, они поражают богатством конкретных подробностей, ясностью и картинностью описания. Обладая удивительно цепкой памятью, Д. Н. Любимов шаг за шагом восстанавливает события 8 июня 1880 года. Вся фактическая сторона праздника встает в образах и лицах. Часто эти живые беглые зарисовки окрашиваются юмором. Д. Н. Любимов, воспроизводя выступление Достоевского и реакцию аудитории, внешне сам устраняется и как бы не дает оценки происходящему, но его взгляды и симпатии сказываются и в "иерархии" описания, и в обрисовке фактов и лиц, и в пересказе речи Достоевского, являющемся своеобразной ее интерпретацией. В мемуарах встречаются отдельные неточности, объясняемые, вероятно, пробелом памяти при воспроизведении событий большой давности.  ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ (Речь Ф. М. Достоевского на Пушкинских торжествах в Москве в 1880 году) ... Ровно четверть века назад, в той же зале, почти на том же месте, за колоннами, я пережил ощущения, которые сохранились на всю мою жизнь. Это было 8 июня 1880 года, во время торжества по поводу открытия в Москве...

3. Леонид Гроссман. Достоевский (Из серии "Жизнь замечательных людей"). На повороте. Глава XII. Роман-исповедь

Входимость: 1. Размер: 81кб.

Часть текста: декабре я начну роман... Не помнишь ли, я тебе говорил про одну исповедь-роман, который я хотел писать после всех, говоря, что еще самому надо пережить. На днях я совершенно решил писать его немедля... Все сердце мое с кровью положится в этот роман. Я задумал его в каторге, лежа на нарах, в тяжелую минуту грусти и саморазложения... Исповедь окончательно утвердит мое имя". Рассыпанные в письмах и тетрадях Достоевского намеки указывают, что под "Исповедью" он имел в виду историю Раскольникова. На каторге среди отверженцев его захватывает новое понимание человеческой личности. Его поражает цельность внутреннего мира и могучий закал воли окружающих его убийц. "Видно было, что этот человек, - описывает Достоевский каторжника Орлова, - мог повелевать собою безгранично, презирал всякие муки и наказания и не боялся ничего на свете. В нем мы видели одну бесконечную энергию". Так ставится впервые остродискуссионная проблема о праве на преступление как тема философская и этическая. Возникает образ современного титана-индивидуалиста, героя-аморалиста, разрешающего себе "кровь по совести". Уверенно развивается замысел, записанный позднее: "В его образе выражается в романе мысль непомерной гордости, высокомерия и презрения к этому обществу... Он хочет властвовать и не знает никаких средств. Поскорей взять власть и разбогатеть. Идея убийства и пришла ему готовая". Этот вариант главного замысла "Преступления и наказания" разъясняется и утверждается, как почти всегда у Достоевского, одним из центральных образов Пушкина. В черновых тетрадях Достоевского имеется драгоценная запись: "Алеко убил. Сознание, что он сам не достоин своего идеала, который мучает его душу. Вот преступление и наказание". Запись сделана в 60-е годы. Но она восходит, видимо, к семипалатинскому периоду, когда Достоевский выписал в Сибирь новое - анненковское - издание...

4. Михайловский Н. К.: Жестокий талант. Глава III

Входимость: 1. Размер: 23кб.

Часть текста: Объявился он сначала в доме покойника мужа генеральши "в качестве чтеца и мученика", попросту приживальщика, много терпевшего от генеральского издевательства. Но на дамской половине генеральского дома он разыгрывал совершенно другую роль. Генеральша питала к нему какое-то мистическое уважение, которое он поддерживал душеспасительными беседами, снотолкованиями, прорицаниями, хождением к обедне и заутрене и проч. А когда генерал умер и генеральша перебралась к сыну, Фома Опискин стал решительно первым человеком в доме. Из прошлого Фомы с достоверностью известно только, что он потерпел неудачу на литературном поприще и потом множество обид от своего генерала. И он, значит, был овцой, по всей вероятности злобной, паршивой и вообще скверной, но во всяком случае униженной и оскорбленной овцой по своему общественному положению. А теперь вдруг получилась возможность разыграться его волчьим инстинктам. "Теперь представьте же себе, -- говорит Достоевский, -- что может сделаться из Фомы, во всю жизнь угнетенного и забитого и даже, может быть, и в самом деле битого, из Фомы втайне сластолюбивого и самолюбивого, из Фомы -- огорченного литератора, из Фомы -- шута из...

5. Игорь Волгин. Пропавший заговор. Достоевский и политический процесс 1849 года. Глава 7. В направлении Содома

Входимость: 1. Размер: 60кб.

Часть текста: тучи начинают сгущаться. 28 апреля «раскалывается» Кропотов (которого иногда безосновательно именуют агентом Дубельта: скорее всего это отголосок запоздалых попыток III Отделения восстановить свою профессиональную репутацию). Затем следуют исповеди... Заключенные, впрочем, ведут себя по-разному. 16 мая, устрашенный обычным канцелярским (хотя и с идейной подкладкой) вопросом, исполнял ли он «в надлежащий срок предписанные религиею обряды», и усмотрев в оном грозное предвестие казни, начинает каяться Ахшарумов. Хладнокровно — раунд за раундом — выигрывает у Комиссии жизнь и свободу штабс-капитан Кузьмин. Корректно, стараясь никого не запутать, защищается Львов. К милости государя взывает Григорьев. Как на духу, открывает своим собеседникам душу (благо что только — свою) идеалист Баласогло. Упорно запирается Спешнев — и Комиссия за отсутствием отъехавшего на войну государя искушает наследника всеподданнейшим вопросом о возможности наложения на несговорчивого узника ножных желез 1 . Не привлекавший ранее следовательского внимания кредитор Достоевского становится едва ли не главной фигурой процесса. Впрочем, о Спешневе еще будет случай сказать особо. Пока же коснемся темы, бесстрашно заявленной в недавней книге Л. Сараскиной «Одоление демонов»: вопрос, судя по всему, волнует культурный мир. В названной книге отношение Достоевского к Спешневу трактуется как...