Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Я"

1. Ломов В. М.: 100 великих романов. Вячеслав Яковлевич Шишков: "Угрюм-река"

Входимость: 1. Размер: 12кб.

Часть текста: Лучшим произведением Шишкова стала грандиозная эпопея «Угрюм-река» (1918–1932), о которой он написал, что «эта вещь по насыщенности жизнью, по страданиям, изображенным в ней, самая главная в моей жизни, именно то, для чего я, может быть, и родился».   Экспедиция 1911 г. на Лену и Нижнюю Тунгуску, едва не закончившаяся гибелью всей группы изыскателей, дала писателю идею и одну из глав будущего романа. Нижняя Тунгуска послужила прообразом Угрюм-реки. К работе над книгой Шишков приступил в 1918 г. Дом, где жил писатель В. Шишков   Действие охватывает всю страну – Петербург, Москву, Нижний Новгород, Урал, Восточную Сибирь. «Угрюм-река не просто река, – нет такой, – писал автор. – Угрюм-река есть Жизнь. Так и надо читать». Изменив названия населенных пунктов и рек, Шишков главными героями своего произведения сделал купцов и золотопромышленников Матониных, приехавших в Красноярский острог в конце XVII в. Один из их потомков, душегуб Петр Матонин, перед смертью сообщил своему внуку Косьме место, где был зарыт клад с награбленным. На эти драгоценности Косьма приобрел три золотых прииска. После смерти Косьмы главой семейства стал его сын Аверьян. Аверьян подарил на свадьбу своей племяннице кулон с бриллиантами, в котором один из гостей узнал кулон своей матери, убитой в тайге. Гостя объявили пьяным и как-то замяли конфуз. Шишков встречался с родственниками Матониных, посещал их прииски, беседовал с рабочими. (В романе Шишков описал забастовку – аналог ленских событий 1912 г., когда на золотых приисках расстреляли забастовавших рабочих.) Благотворительность не помогла Матониным – с началом Первой мировой войны они обанкротились. В 1913 г. склеп Аверьяна разграбили, ав 1931 г. плиту с его могилы пустили ...

2. Розанов В. В.: Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. Послесловие к комментарию "Легенды о великом инквизиторе Ф. М. Достоевского"

Входимость: 5. Размер: 22кб.

Часть текста: сохранить вариации своих мыслей, желание пустое -- если бы оно касалось только личности моей, и не совсем пустое, если принять во внимание великие темы, затронутые в "Легенде", и перемена взглядов на которые на протяжении 15-ти лет, прошедших после написания мною "комментария", понятна и извинительна. I Отзыв о Гоголе (в главе второй) вызвал очень много протестов сейчас же по напечатании "Легенды". Кажется, и до сих пор он остается в литературе одиноким, непризнанным. Верен ли он? Ложен ли? Едва ли что можно возразить мне, имея в руках документы написанного Гоголем. Гоголь был великий платоник, бравший все в идее, в грани, в пределе (художественном); и, разумеется, судить о России по изображениям его было бы так же странно, как об Афинах времен Платона судить по отзывам Платона. Но в характеристике своей я коснулся души Гоголя, -- и, думаю, тут ошибся. Тут мы вообще все ничего не знаем о Гоголе. Нет в литературе нашей более неисповедимого лица, и, сколько бы в глубь этого колодца вы ни заглядывали, никогда вы не проникнете до его дна; и даже по мере заглядывания -- все менее и менее будете способны ориентироваться, потеряете начала и концы, входы и выходы, заблудитесь, измучитесь и вернетесь, не дав себе даже и приблизительно ясного отчета о виденном. Гоголь -- очень таинствен; это -- клубок, от которого никто не держал в руках входящей нити. Мы можем судить только по объему и весу, что клубок этот необыкновенно содержателен... Поразительно, что невозможно забыть ничего из сказанного Гоголем, даже мелочей, даже ненужного. Такою мощью слова никто другой не обладал. В общем рисунок его в равной мере реален и фантастичен. Он рассказывает полет бурсака на ведьме ("Вий") так, что невозможно не поверить в это как в метафизическую быль; в "Страшной мести" (самый конец) говорит об ...

3. Симонова-Хохрякова Л. X. - Достоевскому Ф. М., 2 августа 1876 г.

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: Ваше возвращение в Петербург. Вы не браните меня на эту тираду. Если бы знали, как хочется поговорить с Вами. 1 Как хочется выложить Вам все задушевные планы, все начинания -- и хоть словечко одно в ответ услышать. Я как подумаю, что Вы скоро вернетесь, -- перерождаюсь. Вместе же с тем приходит в голову смертельный страх, -- что Вы для издания августовской книжки "Дневника писателя" непременно вернетесь и даже не поправивши здоровья. А здоровья для Вас хочется много, много -- и чтоб в течение долгой, долгой жизни -- ни пня, ни задоринки не было. Так уже не лучше ли и подписчиков и постоянных читателей заставить еще подождать -- и остаться. Простите, бога ради. Это не совет, а высказывание волнующих меня ужо с неделю мыслей... Весь июнь что бы Вы думаете я делала? В литературу пустилась -- написала маленькую повесть и думаю написать их целый ряд. 2 Благословите на труд! Приедете -- всё выскажу: как, зачем, почему? До окончания повести не хотелось говорить о ней. Боялась, что не справлюсь и Вы бы подумали, что слово и дело врознь идут <...> {Несколько слов густо зачеркнуты.} и стала бы похожа на щуку, ловящую крыс. Напишите, бога ради, останетесь или приедете? Если останетесь -- позвольте все подробности -- все, все писать Вам и труд свой на суд Ваш представить. 3 Поклон до земли. Хохрякова. На конверте: Allemagne. Bad Ems. a Monsieur Théodore Dostoiewsky Poste restante Примечания: Печатается по подлиннику: ИРЛИ, ф. 100, No 29889. Корреспондентка Достоевского -- писательница и...